Цена заклятия - Страница 51

Еще двое весьма респектабельно одетых мужчин стояли у красных двойных дверей особняка. При появлении Брента один из них спустился по ступеням и принял у него поводья. Секундой позже он уже стоял возле спешившейся Елены, которая слегка задержалась, желая осмотреться.

— Ну, — поторопил ее Брент, — вы намерены оставаться на улице весь день?

Елена подняла глаза. Ее подопечный нетерпеливо постукивал каблуком, стоя на верхней ступеньке короткой лестницы. Она быстро поднялась к нему, и второй привратник открыл блестящие красные двери. Брент небрежно вошел внутрь и пару раз топнул своими покрытыми пылью сапогами по экзотическому, ручной работы ковру из Гатони. Елена шла следом за ним, подняв глаза к потолку, находившемуся футах в тридцати над ее головой. Огромная хрустальная люстра отражала сияние сотни электрических лампочек, изгоняя тени из самых дальних углов этой элегантной комнаты. Ее стены украшали живописные полотна и старинные гобелены. Еще одна лестница вела к открытой балюстраде на втором этаже, куда выходило несколько плотно прикрытых дверей.

На первом этаже имелись только те двери, через которые они вошли, и точно такие же напротив, но выкрашенные в нейтральный белый цвет. Брент подошел к этим дверям и уже собрался их распахнуть, но почему-то остановился и заметил с несколько неестественной бодростью:

— Раз уж вы здесь, я хочу, чтобы вы насладились всеми удовольствиями, которые вам смогут предложить.

Но Елена увлеклась изучением узора, искусно вытканного гатонским ремесленником, и огромных картин, висевших на стенах. Во всех произведениях искусства, находившихся в этой комнате, присутствовал какой-то встревоживший ее мотив…

— Брент, дорогой!

Елена резко обернулась. Внутренние двери распахнулись, и она увидела большую, неярко освещенную комнату, окутанную благовонной, возможно наркотической, дымкой. В дверях стояла холеная дама лет пятидесяти в облегающем сине-фиолетовом платье с низким вырезом, которое, по мнению Елены, показалось бы нескромным и женщине вдвое моложе. Но в этом доме, похоже, было принято одеваться именно так. За спиной этой довольно вульгарной особы Елена заметила еще с десяток женщин — некоторые выглядели совсем юными, — и все они нарядились еще более вызывающе, чем мадам, вышедшая встречать Брента. Многие казались усталыми после явно слишком долгой ночи. Они устроились на глубоких, заваленных подушками диванах, кто-то из девушек кокетливо прятался за прозрачными шелковыми занавесками, все что-то пили из высоких бокалов и курили тонкие трубки. Пара девиц, сидевших недалеко от входа, подняли трубки, молчаливо приветствуя Брента. Их улыбки стали еще шире, когда они пригляделись к запыленному кожаному костюму и темно-рыжим волосам Елены, пришедшим в полный беспорядок после целого дня, проведенного в седле. Не сказав ни слова, Елена повернулась на каблуках и вышла. Привратник быстро захлопнул за ней красные двери.

— Силена, — рассмеялся Брент впервые за этот день, — ты опять спасаешь меня.

— Все, что угодно, — слова лениво срывались с накрашенных губ мадам, чтобы удержать тебя, дорогой Брент, от ужасных оков брака.

Каррельян на мгновение нахмурился, затем снова расхохотался.

— Сейчас ты определенно спасла меня, но отнюдь не от этого. Неужели ты такого плохого мнения о моем вкусе? Но на друзей не обижаются.

Особенно сейчас, когда он избавился от Елены Имбресс.

— Кстати, о вкусах, — негромко продолжила Силена. — Кого ты выберешь на эту ночь?

— Боюсь, что уже утро, Силена. К тому же в последние дни я слишком много времени проводил верхом и, кстати, большую часть этой ночи тоже.

Мадам улыбнулась и прикоснулась наманикюренным ноготком к подбородку Брента.

— Дорогой, уж кому-кому, а тебе следовало бы знать, что ночь — это состояние души… а здесь это состояние неизменно. Забудь о солнце и выбирай.

Брент окинул взглядом тускло освещенную комнату и знакомый перечень удовольствий, предлагаемый ею. Он уже собирался кивнуть маленькой энергичной блондинке, в последнее время ставшей его фавориткой, но вдруг увидел возле занавешенного окна новенькую — застенчивую молодую женщину, длинноногую и изящную, с головки которой ниспадал каскад надушенных рыжих локонов.

— Ее, — просто сказал Брент, указав на рыжеволосую девушку, повернулся и стал подниматься по винтовой лестнице еще до того, как Силена успела выразить свое обычное одобрение его выбору.

Силена нахмурилась, видя, что постоянный клиент пребывает в еще более мрачном расположении духа, чем обычно, и задержала девушку ровно настолько, чтобы приказать ей расстараться получше для доброго и щедрого человека, который несколько лет назад подарил Силене мощный электрический генератор для этого дома.

Войдя в затемненную спальню, расположенную на верхнем этаже, Лориаль обнаружила Брента стоящим у окна и погруженным в глубокие раздумья. Сквозь крошечную щелочку между занавесками он наблюдал за чем-то, чего она увидеть не могла.

Снаружи на газоне, неподвижная, как статуи в фонтане, стояла Елена Имбресс, подняв глаза к окнам, как она рассудила по здравом размышлении, спален.

— Меня зовут Лориаль, — тихо сказала рыжеволосая красавица.

Брент не ответил. Обычно клиенты Лориаль представлялись, даже если имена были вымышленными. Но некоторые мужчины предпочитали молчать, и она, не смутившись, положила маленькую руку на плечо своего сегодняшнего господина. Он не отрывался от окна, пока она легкими, нежными движениями массировала ему голову, оставляя на коже едва различимые следы ноготков и распутывая его сбившиеся за время скачки волосы.